Петр I в доме Данненштерна в 1714 г.

Газета "Сегодня", 18 мая 1924 г. 
 
Б. ШАЛФЕЕВ
Рисунки Г. Рыковского.
 
Пройдя от Грешной улицы по Большой Ко­нюшенной мимо редкого в наших краях хра­ма последователей Цвингли и Кальвина — реформатского, колокольня которого увенчана вместо традиционных креста или петуха многолуч­ною звездою, никто из сторонних наблюдате­лей не увидит на этой улице многоэтажного здания: самая высокая здесь постройка — в 5 этажей.
 
Дом Данненштерна на ул.Марстальской, 21 в 1891 г.
 
Между тем уже с 1606 года здесь высится дом, который кажется снаружи 2-3-этажным, но, на самом деле, является 8-этажным, так как в области его высокой готической крыши прячутся еще целых 5 этажей.
 
Это дом № 21 по этой улице, теперь принадлежащий семейству Пфаб. 200 лет тому на­зад он составлял собственность обер-инспектора и начальника рижской гавани, Данненштер­на, с которым император Петр I был в приятельских отношениях.
На описании этой достопримечательности наше­го города стоит остановиться.
 
Внимательный наблюдатель сразу заметить «дом Дашенштерна» уже потому, что это — одна из немногих наших построек, где сна­ружи в полной неприкосновенности сохранились старинные лепные украшения, почти не постра­давшие от времени и мало искаженные слоями позднейшей штукатурки и краски.
Над двумя входами до сих пор красуется герб прежних владельцев: сосна и звезды, а на фронтоне — год постройки — 1606.
 
 
Два первых этажа обитаемы — там магази­ны, конторы, больничная касса, и там не чув­ствуется веяния старины. Зато почти в полной неприкосновенности сохранилась до наших дней левая половина верхней части здания.
 
Поднявшись по темной, с веревочными пери­лами, лесенке, вы попадаете в, 3-ий этаж — в складочное помещение.
Здесь пусто. Только в углу, в нише, виднеются якоря и грузила, какие употреблялись для старых стругов. Когда глаз ваш привыкнет к полутьме, или если вы откроете ставню единственного окна (оно почти в рост человека), то в дальнем углу заметите черный деревян­ный гроб, хрупкий и тонкий, а потому, как говорят, непонравившийся той старушке, которая, купив его, забраковала в качестве своего вечного ложа и велела положить на чердаки, пока в доме умрет человек, которому понадобится бесплатный гроб.
 
Миновали годы. Но в доме этом не было по­койника, близкие которого пожелали бы воспользо­ваться жуткими даром умершей. Поэтому многие годы он, покрываясь серою пеленою пыли, про­должает пугать взоры посетителей одного из типичнейших зданий средневековой Риги...
 
Подымаясь по узкими, крутым лестницам посетитель минует, одно за другими, складочные помещения; с каждым этажом они ста­новятся уже, а из окон, обычно закрытых железными ставнями, открывается все более ши­рокий вид на красавицу Двину, на набережную, на мосты и Задвинье.
 
На верхнем этаже громадное, свыше сажени в диаметре, деревянное колесо, утыканное футовыми железными шипами. Это — подъемное ко­лесо, заменявшее современный подъемные машины.
 
 
Если вы любитель красивой панорамы, то не останавливайтесь на 8-м этаже, а подними­тесь в темной глубине верхнего этажа еще на десяток ступенек и отворите в крыше, уже под самым ее коньком, маленькое окошечко, выходящее в сторону старого города. Перед вами тогда откроется действительно красивая картина запутанного лабиринта узеньких улиц древней части города, вид на стройные готические башни церквей, на прелестные, милые серд­цу каждого любителя старины готические высокие, узкие крыши средневековых домиков, на блестящую влево полосу Двины, при­ближающейся к своему устью, на Ильгецем и его поросшую зеленью Кукушкину горку и т. д.
 
Спустившись вниз, следует зайти во двор дома. Оттуда, взглянув на здание, вы отчетливо сосчитаете все 8 этажей. Постройки во дворе также в значительной мере сохранили характер того времени, когда при доме имелось решительно все, что надо было для ведения полного хозяйства.
 
Там и сейчас сохранилась старинная коптильня таких размеров, которые сделали бы честь любому современному колбасному заведению. Открыв плотные дубовые двери, вы попадаете в темную, закопченную комнату, потолок кото­рой даже при свете свечи теряется где-то в высоте. Только в богатое смолистыми вековыми деревьями и мясом средневековье, в частном доме могла быть пригодной подобная громадная коптильня, заготовлявшая запасы для многих десятков потребителей-домочадцев.
 
 
Интересен и самый строй двухпроезжого дво­ра, так необходимого в старые годы, когда в этот дом-факторию стекались многочисленные подводы, а обеспечить им свободу выгрузки и передвижения можно было лишь путем устрой­ства двора полукругом, с двумя воротами. За­нятно и то что крышадома покоится на чрезвы­чайно толстых бревнах, длина которых равна 64 футам.
 
Во дворе — сараи, помещения для челяди и пр. Конечно, все это переделано и перестроено, но внимательный глаз легко вскроет там следы первоначального назначения. К сожалению, однако, теперь вторая, правая, половина здания совершенно перестроена.
 
 
Под высоким карнизом лепятся гнезда ласточек, как лепились они и 200 лет тому назад, когда дом этот был хорошо известен Петру I.
 
Близкое знакомство царя с Данненштерном объясняется интересом Петра к морскому делу, мореходной торговле, кораблестроению. В этой области начальники и обер-инспектор гавани и торговец лесом Данненштерн мог сообщить императору много интересного.
 
Царь несколько раз бывал у Данненштерна.
В 1714 году в стенах старого дома разыгралась красивая романтическая история, участником которой был Петр. Историк Риги, Меттих, упоминает об этом случае, под датой 1714 года, но детали события со­хранились только в преданиях. Не знаю, за­писана ли даже где-нибудь эта история, по из рижан многие ее знают. Пишущий эти строки подслушал рассказ в тихий утренний час в полупустом зале верхнего этажа Домского музея.
 
Стоя перед картиной, изображающей дом Данненштерна, эту историю рассказывала старушка-немка своей белокурой спутнице, с уди­вленными большими, серыми глазами, по-видимому, внучке.
Грешный человек — я тут же почти бук­вально записал это предание, и, не позволяя себе изменить безыскусственной формы рассказа, передаю его:
 
«Желая счастья своей дочери, Данненштерн решил выдать ее замуж за своего друга, богатого купца. Но неопытная девушка, забыв, что она немка, забыв и свою девичью скромность, и долг, покорности родителям, полюбила молодого русского офицера.
Была она молодая, лет 17. Молодые лю­ди изредка виделись, но был уже назначен день сговора с предназначенным ей женихом.
 
В это время в Ригу приехал русский царь Петр I. Тронутый горем офицера, он ре­шил помочь молодой паре; он лично пришел пешком к Данненштерну, в качестве свата.
Начальник гавани не посмел отказать им­ператору, и на следующий же день в этом старом доме состоялась вечеринка и обручение дочери Данненштерна с русскими офицером.
Царь скоро уехал, а вслед за ними, после свадьбы, уехала в Россию молодая па­ра и после этого никто из родных их не видел.
 
Прошло лет 150. В доме жили уже чужие люди. Вдруг, однажды, ранними утром убиравшая комнаты служанка увидела в боль­шой комнате дома Данненштерна молодого человека, который стоял на коленях и мо­лился.
 
Испуганная, она созвала домашних, и им незнакомый молодой человек рассказал следующую историю:
Дочь Данненштерна, умирая в далекой России, завещала своему сыну, чтобы он при первой возможности посетил бы Ригу и в родном ее доме помолился за души родителей, которым она причинила огорчение, а также за доброго царя, который помог ей соединиться с любимым человеком.
С услышавшим завещание сыном случи­лось несчастие. Кажется, они был сослан в Сибирь. Умирая, они передали завещание матери своему сыну, который также не имел возможности выполнить предсмертной просьбы бабушки. Только праправнуку дочери Данненштерна уда­лось, наконец, попасть в Ригу, и они, испол­няя передававшееся из поколения в поколение завещание, явился в старый дом...».
 
Неподалеку от лесного склада Данненштерна Петр I позже велел разбить сад, известный под именем Царского сада. Вероятно, не без влияния Данненштерна издан был в том же году ряд указов, касающихся благоустройства Рижского порта.
 
Б. ШАЛФЕЕВ

 

Если Вам интересно, подписывайтесь на новости сайта здесь: