Несколько цифр из старых переписей
Газета «Сегодня», 21 февраля 1925 года
С результатами только что закончившейся переписи небезынтересно сопоставить данные произведенного сто лет тому назад обследования численности населения Риги.
Тогдашний скромный городской официоз отмечает наличность в 1824 году у нас 39.908 жителей. Показательно, что перепись,даже произведенная после грандиозной войны 1812-16 гг., доказывает преобладание не женского пола, как в наши дни, а мужского: мужчин 21.065, а женщин лишь 18.543.
В старые годы охотнее группировали граждан не по национальности, а по вероисповеданию. Вот, какие данные по этим рубрикам имеются в 1824 году. — Большинство составляют лютеране (около 23.000 человек), далее следуют православные (около 6 тысяч человек); старообрядцев числилось до 5.500, католиков около 4 тысяч, реформатов было 500 и столько же евреев.
Все население размещалось в 988 каменных и 2.655 деревянных домах.
Основным занятием рижан являлась торговля преимущественно следовавшими из России товарами, а также транспорт и перепродажа в центр России иноземных продуктов. Много имелось и ремесленников.
Что касается рабочего класса, многочисленная теперь, то 100 лет тому назад фабрик и заводов было немного и мало людей кормилось возле них. Во всей Риге имелись только: 4 свечных и мыловаренных завода, 4 табачных фабрики, один завод для изготовления табачных трубок, маслоделательный, сахарный и чугунолитейный заводы, красильня,
хлопчатобумажная фабрика и суконная мануфактура. Последняя была самой большой, и в ней работало 211 человек. Всего же в Риге считалось 467 человек рабочих.
Торговля была сравнительно значительной, в 1824 году в рижской гавани бросили якорь 932 судна. Отбыло 939 кораблей. Ввоз в Ригу равнялся 13,25 миллионов рублей ассигнациями. Вывоз 41,5 миллионов ассигнациями.
Известный историк нашего края Е. В. Чешихин собрал в своих интересных «Материалах» некоторый данные и о переписях в предшествующие и последующие годы. Для характеристики роста населения небезынтересно ее процитировать. Чешихин приводит цифры на основании периодически производившихся ревизий:
В Риге было:
к1760 году — 14.028 человек.
1783 — 27.840
1794 — 27.813
1798 — 27.789
1801 — 28.483
1805 — 32.023
1820 — 41.777
1823 — 39.764
1836 — 56.377
1849 — 57.906
1867 — 102.000
В эту колонну можно ввести еще одну цифру из записок Нейендаля о периоде действия в Риге общего городового положения с 1783 по 1797 год. Автор указываете, что «в 1787 году в Риге жителей находилось 28.090 человек, из которых лишь 14.000 немцев».
У того же автора приведены довольно подробные статистические сведения о Риге в первой половине 1797 года. Всего жителей было 28.801 человек и по территории они распределялись так: в городе — 10.220 человек, на форштадтах по правую сторону Двины — 12.540, на левобережных форштадтах — 6.041.
Строений имелось: в городе — общественных 111, частных 667, амбаров 166, всего 944. На форштадтах по сю сторону реки: общественных 96, частных 1.172. Всего 1.268. На форштадтах по ту сторону Двины: общественных 15, частных 598. Итого 613.
Жителей податного сословия числилось 1.796. Купцов первой гильдии 141, второй — 101, третьей — 548, а всего 790. Горожан цеховых и прочих лиц, плативших подати с имущества, имелось 1.859. Вольнонаемных рабочих и слуг — 2.156. Налог с имуществ в 1796 году равнялся 42.600 рублям. Подушной подати собрано 8.400 рублей.
Нейендаль между прочим отмечает, что содержание полиции обходилось Риге до 18.000 рейхсталеров. С начала 1797 года в Риге приходилось размещать еще до 13.000 человек солдат.
Тот же современник приводит и данные о численности населения Риги накануне войны 1812 года. В конце 1810 года в городе и на форштадтах проживали 82.955 человек (16.772 человека, мужского и 16.183 человека женского пола). В патримониальном округе числилось 5933 человека (3020 мужчин и 2943 женщины. Итого 85.018 человек.
Переписи и ревизии сопровождались иногда розыском беглых и беспаспортных. Из приводимая Е В. Чешихиным донесения лифляндского губернатора графа Броуна oт 30 сентября 1782 года сенату говорится:
Декабря 10-я дня учинена здесь в Лифляндии в г. Риге к новой ревизии генеральная перепись всякая рода российских и лифляндских жителей, и к сему определен был в Риге и в форштадте, и по ближним островам рижского III батальона секунд-майор Петр Тарбеев, то оным, по его неусыпному старанию, сыскано беспашпортных и праздношатающихся российских и особливо белорусских крестьян немалое число, которые и отправлены па прежнее их жилище к нынешней ревизии за конвоем».
Беглых русских людей в 18-ом столетии имелось у нас громадное количество. Тот же Тарбеев, о котором упоминает Броун, произвел обследование также Земгалии и Латталии. Там беглых оказалось так много, что они составляли целые деревни. Секунд-майор и сопровождавший его воинский отряд не осмелились далее начать здесь арестов. Беспаспортных он по многочисленности их и по малому количеству своей команды не мог не только забрать, но и приступа, предвидя опасность, надлежащим образом сделать не осмелился, а под- ласкавшись и уверив тех беглецов, что никаких для них следствий не произойдет, и буде они, раскаявшись, пожелают возвратиться в Россию, то предоставлен им путь на высокомонаршем милосердии основанном, избрать род жизни по произволу, довольствоваться только тем, что их переписал и, обнадежив всякою милостью, внушил охоту возвратиться».
Характерно, что Екатерина II не последовала совету Броуна о насильственном выводе крестьян. Их она оставила жить на местах, «почитая ближайшим средством к удержанию крестьян от побегов и к возвращению беглых то, ежели они увидят, что помещики их, поступал с ними человеколюбиво, и следовательно помня, как свою, так и их прямую пользу, не будут причинять им никакого изнурения излишними сверх сил их требованиями». Только при благожелательном отношении помещиков крестьянин, «будучи тверд в своем жилище, не будете иметь нужды оставлять оное и искать наудачу в другом месте неизвестных еще ему выгод». (Письмо генерал-прокурора князя А. Вяземского графу Броуну).
Эти оставленные беглые и являются предками многих русских жителей Земгалии и Латгалии.
Переписи не влекли за собою больших неприятностей для большинства крестьянского сословия. Вероятно, поэтому они не сопровождались у нас такими эксцессами, как в глубине России.
Статистических данных о Риге сохранилось очень много. Не задаваясь целью дать их сводку, мы только наудачу взяли несколько довольно характерных цитате.
Б. ШАЛФЕЕВ.