Саласпилсские ужасы

Советская Латвия, 25 ноября 1944 г., №36

Григорьева К.

 

«Зеленый ужас» - так называл­ся суп, вернее то, что под ви­дом супа выдавалось на обед заключенным Саласпилсского лагеря: зеленого цвета похлебка из листьев свекловицы. Было, впрочем, для это­го супа и другое название: суп «Но­вая Европа». Можно ли более метко и зло выразить свое презрение к палачам! «Новая Европа», «новый порядок» — зловонная похлебка, лагери смерти, средневековые за­стенки.

 

Человек в лагере почти круглые сутки должен был работать. В основ­ном это была работа на торфяных болотах, расположенных в 6,5 кило­метра от лагеря.

Часть заключенных работала в лагере. Мужчины строили бараки, шоссе и дороги. Женщины работали на кухне, на огороде, в прачечной и в швейной мастерской. В прачечной стирали белье, привозимое из воин­ских частей. Вместо мыла употреб­ляли песок. Но требовали, чтобы белье было, чисто выстирано. В швейной мастерской для лагерного начальства перешивалась одежда расстрелянных граждан.

По воскресным дням заключен­ные «отдыхали» в лагере: перетаски­вали с места на место камни и пе­сок, рыли канавы и вновь засыпали их. Смысла в таком труде, конечно, не было. Но меньше всего волновало немцев отсутствие смысла. Люди мучились — значит цель палачей достигнута.

 

В лагере существовала больница. Основной задачей врача была по­становка «диагноза» — способен че­ловек дальше выдерживать лагерный режим или нет. В первом случае че­ловек «выздоравливал», во втором — его уводили из лагеря на рас­стрел. Таковы были способы «лече­ния».

В начале 1943 года в лагерь на­чали массами привозить граждан, насильно эвакуированных немцами из оккупированных районов Со­ветского Союза — женщин, муж­чин и детей. Огромное скоп­ление народа вызвало эпидемию чесотки, дизентерии, тифа. Тогда немцы провели массовую «оздоро­вительную» акцию - карантин. Ты­сячи людей, совершенно голых, они погнали в баню, расположенную в километре от лагеря. Там обрили с тела всю растительность, смазали людей какой-то мазью, и в таком же виде, без одежды, поместили в пу­стые бараки, где люди сутками ва­лялись на полу и умирали... Вско­ре началась вторая «очистительная» акция: отправка людей в Германию. Жен разлучали с мужьями; детей, даже грудных, отрывали от матерей. Несчастные дети ежедневно умира­ли десятками.

 

Через некоторое время, с прибли­жением фронта к границам Совет­ской Латвии, в лагерь привезли око­ло 10 тысяч латгальцев. Вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Был снова объявлен карантин, а потом снова транспорты с людьми направились в Германию.

Немцы, как известно, любители всяческих классификаций. Все рассортировать, пронумеровать, втис­нуть всю жизнь в узкие клетки ими самими придуманных категорий — вот идеал немца. Во Львовском ла­гере смерти самым, быть может, потрясающим зрелищем был склад белья расстрелянных граждан. Вы­стиранное, отглаженное и накрахма­ленное, с тщательно заштопанными дырочками от пуль, оно было аккуратно разложено по сортам: детские чулки на одной полке, трусики с убитых мальчиков — на другой, платьица растерзанных девочек — на третьей.

В оккупированных областях Со­ветского Союза немцы навешивали на людей бирки с номерами. В Гер­мании согнанных туда рабочих сор­тируют по национальности, надевая на них повязки с буквами. В Саласпилсском лагере заключенные тоже были рассортированы по группам. Буквы «А», «В», «С» носились на груди. Наивысшей группой была группа «С» — за усердную работу. Носителям этой буквы разреша­лось... не брить головы. Была группа, носившая красные буквы,— наруши­тели дисциплины. Люди, уклоняю­щиеся от работы, носили белые по­лосы на груди и спине. Это была, так называемая, «колонна Д».

 

Была еще группа «S» — штраф­ники, носившие белые круги на гру­ди и спине. Группа «S» получала половинный паек.

Отдельную категорию составляли девушки из домов терпимости, в чем либо не угодившие клиентуре. Они носили вокруг груди черную ленту. Все эти полосы и буквы надевались поверх «формы».

В центре лагеря помешалась ви­селица. По субботам на ней кого-ли­бо вешали в «назидание» другим. Ежедневно кто-либо из начальства убивал людей просто так, для «развлечения».

 

«Нарушителей» лагерных поряд­ков немцы судили по всем правилам лагерных «законов»: вели к следова­телю, составляли протокол, выноси­ли решение. Осужденных выстраи­вали перед комендатурой, распреде­ляли по группам, зачитывали реше­ния и посылали отбывать наказа­ние.

Группа, осужденная на порку, от­правлялась в сарай, откуда сразу доносились звуки ударов и стоны. Группа, осужденная на сидение в карцере, отправлялась в карцер. Группа, приговоренная к «строевым занятиям», начинала «упражнения» на шоссе — лечь! встать! бегом! ша­гом!

Наконец, осужденные в группу «S», направлялись в соответствую­щий барак.

 

Чем больше свирепствовали па­лачи, тем более возрастала у за­ключенных жажда уйти, спастись, выжить назло ненавистному врагу, Ни наказания, ни побои, ни расстре­лы не могли удержать заключенных от попыток к бегству. Побеги все учащались, и даже неудачи одних не останавливали других. Красная Армия вместе с армия­ми союзных наций, мощными удара­ми отсекает щупальца черной сва­стики, рассекает путы угнетенных и жаждущих свободы народов. Остал­ся один лагерь, в котором еще то­мятся наши, угнанные в рабство, сестры и братья: гитлеровская Гер­мания. Скоро и ему придет конец.