Трагедия

 

 

В обнесённые колючей проволокой ворота Саласпилсского лагеря въехало несколько грузовиков, за­полненных людьми. В лагерь смерти прибыли пер­вые сотни граждан Белоруссии. В их регистрационных карточ­ках была запись: «эвакуированные». Этих людей только подозревали в том, что они помогают партизанам. Те, кто хоть в какой-то мере были уличены в оказании помощи партиза­нам, расстреливались на месте.

Среди прибывших было много детей, подростков и пожилых людей. Не было видно ни одного молодого силь­ного мужчины.

Их поместили отдельно. В бараки, в кото­рых обычно ютилось 200-300 заключенных, было втиснуто от 700 до 800 человек. Прижатые друг к другу, они лежали на нарах, на полу, на единственном столе. Эвакуированные имели с собой продовольствие – муку, крупу, горох, мясо, мед и другие продукты, которые они успели вытащить из горящих домов. Всё это у них отняли. Лучшее продоволь­ствие попало на кухни коменданта и охраны. В первые же дни отделили всех рабо­тоспособных и направили на работу. У матерей отняли детей. Грудничков и малышей постарше поместили в так называемый детский барак. Старшими ребя­тами заполнили другой. Самым маленьким, повесили на шею картонные жетоны, на которых было написано имя, фамилия и возраст. Однако ма­лыши перепутали эти «удостоверения личности», и вскоре воз­никла такая путаница, что никто больше не мог установить настоящего имени ребенка.

 

В лагере начала свирепствовать корь. Ослабленные дети умирали один за другим. В то же время распространился сыпной тиф, разносимый вшами, которые водились у всех за­ключенных. Измождённые организмы не были способны со­противляться болезни. Умирали и взрослые.

Чтобы ликвидировать эпидемию тифа, бараки поочередно дезинфицировали циклонным газом. Заключённые должны были по приказу раздеться догола и бегом отправляться в баню. После бани их сгоняли в пустой продезинфицированный ба­рак, где на полу была разостлана солома. Здесь надо было оставаться до тех пор, пока дезинфекции подвергались другие бараки.

Нетрудоспособные – старики, больные и люди с физиче­скими недостатками отбирались в особую группу. Эсэсовцы называли их «кандидатами». Что это означало, мы поняли только позднее.

 

Вспоминаю мужчину, у которого была одна нога. Он шу­тил: «Что же с нами, калеками, сделают, очевидно поведут в лес!» Была в этой группе и молодая девушка – Нина Бы­кова. Она хромала. В памяти осталась еще какая-то пожилая женщина, горбунья, мать двоих детей. 5 мая 1943 года был составлен список этой группы «канди­датов». Комендант сообщил, что их всех отправят в Лиепаю. Туда должны будут поехать и заключенные еврейской на­циональности, которые еще не были уничтожены, – примерно 30 человек. Евреев из лагеря увели первыми – уже 5 мая после полудня. Позже мы узнали, что их рас­стреляли в Бикерниекском лесу...

«Кандидаты» на ночь остались в бараке. Их увели 6 мая рано утром. Как это произошло, ни один из нас не видел, так как было еще темно. Только позднее заключенные, которых послали собрать имущество увезенных, рассказывали, что на деревянном полу барака были видны полосы. Несчастных силой волокли к машинам!

 

В середине лета 1943 года в лагерь вернулись те эвакуиро­ванные, которые были посланы на работы и там окончательно обессилели или заболели дизентерией. Они рассказывали, что были заняты на рытье окопов и строительстве оборонительных сооружений. Возвратились и родители Нины Быковой и стали искать свою дочь, оставшуюся в лагере. Велико было их отчаяние, когда они узнали о трагической судьбе девушки...

Спустя некоторое время эту группу снова отправили на рабский труд, на сей раз в Германию.

Осенью 1943 года в лагерь привезли эвакуированных из Латгалии. Это были жители Резекненского, Лудзенского, Даугавпилсского и Абренского уездов. Немцы их тоже выгнали из домов, чтобы лишить партизан опоры. Среди этих людей я увидел жену депутата Верховного Совета Латвийской ССР Валию Анцан с годовалой дочерью.

Последних эвакуированных в Саласпилс пригнали из Гат­чины Ленинградской области в конце 1943 года. Вместе с детьми их отправили в Германию.